Мицкевич Адам
«Стихотворения и поэмы»

Биографом земли ты станешь знаменитым.

Пугает летопись земная свитком длинным,

Года земли сочтешь ты по пластам, морщинам.

А если в чем пробел загадочный случится,

Ты мамонта о том спроси, как очевидца.

"Боянус!" - крикнешь ты, будя земные недра.

Покинет ложе он из каменного кедра,

Протрет глаза, и пасть раскроет, и ответит,

Расскажет, как текла, жизнь сорока столетий.

Как мир, она стара, как чудо, неизвестна,

Правдива, словно счет, и, как мечта, чудесна!

Прощай! Витай в былом средь сгинувших величий

И матери-земле напомни век девичий.

А я на путь иной вступить надеюсь скоро:

О будущем завел я с небом разговоры.

На звезды поглядел как астролог, пытливо,

Увидел странствий всех моих конец счастливый.

Тогда, свой пыльный лоб от зноя освежая,

Разбавим неманской струей вино Токая,

Чтоб мудрым королем науки величали

Того, кто первый дно исследует в бокале.

Тогда враги добра и разума все сгинут,

Тогда вернувшихся друзья опять обнимут,

Чтоб мы о тяжких днях разлуки и печали,

Как о делах давно минувших, вспоминали!

[1827]

НА ГРЕЧЕСКУЮ КОМНАТУ

В ДОМЕ КНЯГИНИ ЗИНАИДЫ ВОЛКОНСКОЙ

В МОСКВЕ

Я следовал во мгле по черному эбену

За звездоокою в хитоне белотканом.

Где я? За Летою? Иль мумией нетленной,

Мощами городов лежит здесь Геркуланум?

О нет! Весь древний мир восстал здесь из былого

По слову Красоты, хоть и не ожил снова.

Мир мозаичный весь! В нем каждая частица

Величья памятник, искусство в ней таится.

Тут не решаешься на камень ставить ногу

Глядит с него лицо языческого бога:

Стыдясь за свой позор, гневливо он взирает

На тех, кто древнее величье попирает,

И снова прячется во мраморное лоно,

Откуда был добыт резцом во время оно.

Вот усыпальницы, ваятелей творенья,

Должны бы прах царей хранить от оскорбленья,

Но сами выглядят, как прах непогребенный.

Вот снятая глава неведомой колонны

Вся искалечена, среди своей же пыли,

Валяется теперь, как череп на могиле.

А вот