По Эдгар Аллан
«Лирика»

И умер самый запах роз душистых

В объятиях любовных ветерка.

Все - все угасло - только ты осталась

Не ты - но только блеск лучистых глаз,

Огонь души в твоих глазах блестящих.

Я видел только их - ив них свой мир

Я видел только их - часы бежали

Я видел блеск очей, смотревших в высь.

О, сколько в них легенд запечатлелось,

В небесных сферах, полных дивных чар!

Какая скорбь! какое благородство!

Какой простор возвышенных надежд,

Какое море гордости отважной

И глубина способности любить!

Но час настал - и бледная Диана,

Уйдя на запад, скрылась в облаках,

В себе таивших гром и сумрак бури;

И, призраком, ты скрылась в полутьме,

Среди дерев, казавшихся гробами,

Скользнула и растаяла. Ушла.

Но блеск твоих очей со мной остался.

Он не хотел уйти - и не уйдет.

И пусть меня покинули надежды,

Твои глаза светили мне во мгле,

Когда в ту ночь домой я возвращался,

Твои глаза блистают мне с тех пор

Сквозь мрак тяжелых лет и зажигают

В моей душе светильник чистых дум,

Неугасимый светоч благородства,

И, наполняя дух мой Красотой,

Они горят на Небе недоступном;

Коленопреклоненный, я молюсь,

В безмолвии ночей моих печальных,

Им - только им - и в самом блеске дня

Я вижу их, они не угасают:

Две нежные лучистые денницы

Две чистые вечерние звезды.

(1895)

Перевод К. Бальмонта

40а. К ЭННИ

Слава небу! был кризис,

Опасность прошла.

С болезнью, что грызла,

Что медленно жгла,

Та, что названа "Жизнью",

Лихорадка прошла.

Грустно я знаю,

Что нет больше сил;

Мне и членом не двинуть,

Я лежу, я застыл;

Ну, так что же! Мне лучше,

Когда я застыл.

Я покоюсь так мирно,

В постели простерт,

Что тот, кто посмотрит,

Подумает: мертв,

Задрожит, меня видя,

Подумав: он - мертв.

Стенанья, страданья,

Вздохи, рыданья

Утихли вдруг,

И сердца жестокий,

Ужасный,