Алексеев Вадим Викторович
«Хорхе Луис Борхес. Алгорифма»

В чите первые строки важны.

Остальное – плод благогугилия.

Получается иегогилия!

Вот верлибры зачем мне нужны.

А с луной молчаливо дружны

Только те, чей не зол, но благ Или-я.

С ночи какой, потерянной сегодня

Во времени и с вечера какого

Твой зыбкий взор, святая греховодня,

На шее чей не крест и не подкова,

А чёрный ящик, светосень Господня:

"Да, согрешила. А что тут такого?

На нас вообще одежда лишь исподня,

А в том, что мы стыдимся, змея кова" -

Во дворике каком, в каком садочке

Луну ты разгадала? И как тьму трость

Ощупывает, Божья так премудрость

Ощупала порок людского рода.

Из мрака вышла Эос, златокудрость

Воспета чья аэдом из народа,

Спаслась в котором лишь Жены порода.

Навеки разгадала? И однажды

Я знаю, кто воистину воскликнет:

"Луны впредь не увидишь светлый лик, нет,

Апостол лишний десятитринажды!

Исчерпана тобой поступков сумма,

Которая твоей стала судьбою.

Ты сколько от Каиафы принял сумм, а,

Прекрасный друг с повадкой голубою?

Нет смысла открывать все окна мира,

Раз ни одно из них уже не выйдет

На светлую луну, ибо не выйдет

Тринадцатым назвать того, кто мира

Марией трату осудил ехидно,

Как аспид ядовитый и ехидна.

Описывая вновь и забывая

Обычай ночи – на луну гляденье,

Не упущу возможность наблюденье

Сделать опять, пока душа живая.

Ей посвятил великие слова я.

Тринадцатого есть некудаденье

Апостола и здраворассужденье

Велит Иуду в счёт не брать, но свая

Не он гнилая, что под весом Кифы

Обрушилась. Казаки – это скифы…

Но за Петра Христос Богу молился.

Так кто лишний апостол, угадатель,

Кто Иисуса истинный предатель,

Кто, возгордясь, не самоумалился?

Я родился в городе другом,

Что зовётся тоже Буэнос Айрес…

Ногти пред монархией кусай, res

Publica в наряде дорогом.

Если царь не стал Богу врагом,

Николай Кровавый как, Венс Сайрос,

То не евхаристии бросай рис,

А расстрелян будь, да с матюгом.

Вспоминаю скрип дверей тюремных…

Девок у царя было гаремных

Полон двор, да Пётр Ильич Чайковский

Прелести так грёз краснотеремных

В звуки воплотил – о, чай московский! -

Что царь полюбил грех мальчуковский…

Плеск реки и аромат жасмина

Для меня суть вещи ностальгии.

Буэнос Айрес! Улицы другие

Почему