Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Лермонтов Михаил Юрьевич
«Стихотворения»

Главная страница / Лермонтов Михаил Юрьевич «Стихотворения»
три беленьких бумажки.И… вы легко поймете радость Сашки.
130
Когда же он пришел в свой кабинет,То у дверей с недвижностью примерной,В чалме пунцовой, щегольски одет,Стоял арап, его служитель верный.Покрыт, как лаком, был чугунный цветЕго лица, и ряд зубов перловых,И блеск очей открытых, но суровых,Когда смеялся он иль говорил,Невольный страх на душу наводил;И в голосе его, иным казалось,Надменностью безумной отзывалось.
131
Союз довольно странный заключенМеж им и Сашей был давно. Их разговорыКазалися таинственны, как сон;Вдвоем, бывало, ночью, точно воры,Уйдут и пропадают. ОдаренСоображеньем бойким, наш приятельВосточных слов был страшный обожатель,И потому «Зафиром» нареченЕго арап. За ним повсюду он,Как мрачный призрак, следовал, и что же?Все восхищались этой скверной рожей!
132
Зафиру Сашка что-то прошептал.Зафир кивнул курчавой головою,Блеснул, как рысь, очами, денег взялИз белой ручки черною рукою;Он долго у дверей стоялИ говорил все время, по несчастью,На языке чужом, и тайной страстьюОдушевлен казался. Между тем,Облокотясь на стол, задумчив, нем,Герой печальный моего рассказаГлядел на африканца в оба глаза.
133
И, наконец, он подал знак рукой,И тот исчез быстрей китайской тени.Проворный, хитрый, с смелою душой,Он жил у Саши как служебный гений,Домашний дух (по-русски домовой);Как Мефистофель, быстрый и послушный,Он исполнял безмолвно, равнодушно,Добро и зло. Ему была законЛишь воля господина. Ведал он,Что, кроме Саши, в целом божьем миреНикто, никто не думал о Зафире.
134
Однако были дни давным-давно,Когда и он на берегу ГвинеиИмел родной шалаш, жену, пшеноИ ожерелье красное на шее,И мало ли?.. О, там он был звеноВ цепи семей счастливых!.. Там пустыняОсталась неприступна, как святыня.И пальмы там растут до облаков,И пена вод белее жемчугов.Там жгут лобзанья, и пронзают очи,И перси дев черней роскошной ночи.
135
Но родина и вольность, будто сон,В тумане дальнем скрылись невозвратно…В цепях железных пробудился он.Для дикаря все стало непонятно —Блестящих городов и шум и звон.Так облачко, оторвано грозою,Бродя одно под твердью голубою,Куда пристать не знает; для негоВсе чуждо — солнце, мир и шум его;Ему обидно общее веселье, —Оно, нахмурясь, прячется в
Назад  

стр.420

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.420

  Вперед