Пессоа Фернандо
«Лирика»

Мой разум, отлученный от небес.

Я сломлен. И отныне успокоюсь.

Я неизбывно одинок и сир:

Налево - полюс, и направо - полюс,

А посреди простерся чуждый мир.

Я сломлен. Я ничто. Влачатся дни...

Никчемен я, как ветхие поленья,

Что поднесенной жаждут головни:

Иного не сыскать употребленья.

x x x

Ту повесть, что осталась втуне,

Мечта дополнила моя.

Нет, не о принце иль колдунье,

Но лишь о том, кем был не я.

Мой голос слышался сквозь дали,

Но я был тот, кто не был мной.

Цветы весною расцветали,

Но не была весна весной.

Легенда грез подобна мигу

Чем жил, того не отыскать.

Из рук моих кто вырвал книгу,

Что я хотел всю жизнь читать?

x x x

На свете этом есть у всех вещей

Предназначенье,

И лишь лягушки в памяти моей

Как исключенье.

x x x

В подлунном этом мире есть приют

Любой гнилушке,

Но лишь в болоте грез моих поют

Мои лягушки.

Во мне встает поддельная луна,

И лунным светом

Вся заросль камышей оттенена

В болоте этом.

Откуда, из какого бытия

За мною следом

Воспоминанье шло - не помню я,

И путь неведом.

Безмолвствует ничто средь камыша,

Где нет в помине

Меня. И чья-то квакает душа

В ночной пустыне.

x x x

Услышал и вспомнил лето,

Пропахший цветами сквер...

Оркестрик, возникший где-то,

Воздушный цветник химер.

Вернулась ничьей улыбкой

Мелодия давних лет

С какой-то надеждой зыбкой,

В которой надежды нет...

Я слушаю. Что мне в этом?

Себе не отдам отчет.

Но дарит улыбка светом

И в дар ничего не ждет.

x x x

То ли в яви, то ли в сонной тайне,

То ли там, где слиты явь и сон,

Расположен остров южный, крайний,

Тот, что нежностью заворожен.

Только там, на юге, только там

Место есть и счастью и мечтам.

Может быть, кокосовые рощи

В никому неведомом краю

Сделали бы