Пессоа Фернандо
«Лирика»

Мой родник и лужайка.

Мне реальность эта дана богами

Вся вовне меня и всегда мне явна.

Как же мнимость сумеет

Больше быть их даянья?

Так оставьте мне Реальность мгновенья

И богов моих безмятежно-близких,

Обитающих рядом,

А не в Небе пустынном.

Дайте мне пройти язычником путь мой,

Слушая на нем звучанье свирелей

Тростников над рекою,

Что-то шепчущих Пану,

И живите в вашем призрачном мире,

Но оставьте мне мой алтарь бессмертный

И общение зримое

С дружескими богами.

Нет на свете благ прекраснее жизни,

Дайте жить и тем, чья древнее вера

Вашего Иисуса

И Марии скорбящей.

Мне же утешенье дают Деметра,

Аполлон, Венера, Уран прадревний

И перуны, что мечет

Нам Зевес в предвещанье.

После нас кроны тех же деревьев

Будет ветер такой же привычно трепать,

И листва шелестеть

Так же будет, как нынче.

Суета и волненья - все тщетно.

В мире сущем не громче ведь отзвук от нас,

Чем от зыбкой листвы

Под порывами ветра.

Значит, нужно со вздохом покорным

Перед вечной Природой гордыню смирить,

Жить отпущенный срок,

Словно эти деревья.

И напрасно в величье играем:

В целом свете никто, кроме нас, не сочтет,

Что великие мы,

И служить нам не станет.

Если здесь на песчаном прибрежье

Море третьей волною стирает мой след,

Что же станется там

Там, где море есть Время?

Пускай у меня

Бессмертные боги

Отнимут суровым своим приговором

Все - славу, богатство, любовь,

Но пусть, отнимая,

Оставят лишь только

Возможность увидеть все сущее в мире

Живое и то, что мертво.

Любовь или слава

Не стоят вниманья:

Богатство бесплодно, а слава обманна,

Любовь - только зыбкая тень.

Зато постиженье,

Что пристально ловит

И зримые формы, и образы мира,

Надежно и прочно в себе.

Его побужденье

Весь свет наш бескрайний,

Любовь -o безмятежный покой

мирозданья,

Богатство - всеобщая жизнь,

А слава его

Высокая гордость,

Уверенность ясная, что обладаешь