Гейне Генрих
«Романсеро»

И скоро, с блаженной харей,

Опять проснулся как преданный раб

Тридцати четырех государей.

СИМПЛИЦИССИМУС I

Несчастье скрутит одного,

Другому не под силу счастье;

Одних мужская злоба губит,

Других -- избыток женской страсти.

Когда впервые встретились мы,

Ты чужд был щегольских ухваток

И рук плебейских еще не прятал

Под гладкой лайкой белых перчаток.

Сюртук, от старости зеленый,

Тогда носил ты; был он узок,

Рукав -- до локтя, до пяток -- полы, -

Ни дать ни взять -- хвосты трясогузок.

Косынку мамину в те дни

Носил ты как галстук, с видом франта,

И не покоил еще подбородка

В атласных складках тугого банта.

Почтенными были твои сапоги,

Как будто сшиты еще у Сакса,

Немецкой ворванью мазал ты их,

А не блестящей французской ваксой.

Ты мускусом не душился в те дни,

Ты не носил: тогда ни лорнета,

Ни брачных цепей, ни литой цепочки,

Ни бархатного жилета.

По моде швабских кабачков,

Наипоследней, настоящей,

Ты был одет,-- и все ж те годы -

Расцвет твоей поры блестящей.

Имел ты волосы на голове,

И под волосами жужжал победно

Высоких мыслей рой; а ныне

Как лыс и пуст твой череп бедный!

Исчез и твой лавровый венок -

А он бы плешь прикрыл хоть немножко.

Кто так обкорнал тебя? Поверь,

Ты схож с ободранною кошкой!

Тесть -- шелкоторговец -- дукаты копил,

А ты их в два счета пустил по ветру.

Старик вопит: "Из стихов немецких

Не выпрял шелка он ни метра".

И это -- "Живой", который весь мир

Хотел проглотить -- с квлбасою прусской

И клецками швабскими -- и в Аид

Спровадил князя Пюклер-Мускау!

И это -- рыцарь-скиталец, что встарь,

Как тот, Ламанчский, враг беззаконий,

Слал грозные письма жестоким монархам

В предерзком гимназическом тоне!

И это -- прославленный генерал

Немецкой свободы, борец равноправья

Картинно сидевший на лошади сивой,

Вожак волонтеров, не знавших бесславья!

Под ним был и сивый коняга бел,-

Как сивые кони