Гейне Генрих
«Романсеро»

И сам он жирный бараний мосол.

МОРАЛЬ

"И ты, мой Брут, и ты тоже жрешьИ

Иных моралистов тут бросит в дрожь.

Да, есть соблазн в дурном примере!

Ах, все живое -- люди, звери -

Не столь уж совершенно: вот -

Пес добродетельный, а жрет!

ЛОШАДЬ И ОСЕЛ

По рельсам, как молния, поезд летел,

Пыхтя и лязгая грозно.

Как черный вымпел, над мачтой-трубой

Реял дым паровозный.

Состав пробегал мимо фермы одной,

Где белый и длинношеий

Мерин глазел, а рядом стоял

Осел, уплетая репей.

И долго поезду вслед глядел

Застывшим взглядом мерин;

Вздыхая и весь дрожа, он сказал:

"Я так потрясен, я растерян!

И если бы по природе своей

Я мерином белым не был,

От этого ужаса я бы теперь

Весь поседел, о небо!

Жестокий удар судьбы грозит

Всей конской породе, бесспорно,

Хоть сам я белый, но будущность мне

Представляется очень черной.

Нас, лошадей, вконец убьет

Конкуренция этой машины;

Начнет человек для езды прибегать

К услугам железной скотины.

А стоит людям обойтись

Без нашей конской тяги -

Прощай, овес наш, сепо, прощай,-

Пропали мы, бедняги!

Ведь сердцем человек -- кремень:

Он даром и макухи

Не даст. Он выгонит нас вон,-

Подохнем мы с голодухи.

Ни красть не умеем, ни брать взаймы,

Как люди, и не скоро

Научимся льстить, как они и как псы.

Нам путь один -- к живодеру!"

Так плакался конь и горько вздыхал,

Он был настроен мрачно.

А невозмутимый осел между тем

Жевал репейник смачно.

Беспечно морду свою облизнув,

Сказал он: "Послушай-ка, мерин:

О том, что будет, -- ломать сейчас

Я голову не намерен.

Для вас, для гордых коней, паровоз

Проблема существованья;

А нам, смиренным ослам, впадать

В отчаянье -- нет основанья.

У белых, у пегкх, гнедых, вороных,

У всех вас -- конец печальный;

А нас, ослов, трубою своей

Нз вытеснит пар нахальный.

Каких бы хитрых еще машин

Ни выдумал ум человека,-

Найдется место нам, ослам,