Гейне Генрих
«Романсеро»

В ее ладони лилеи озерной

Цветок -- пожелтеет от зависти черной.

О, светлая, стройная иностранка!

Зовется она -- графиня Бианка.

В Париже, у франков -- ее жилье.

И этот слон -- влюблен в нее.

О, избирательное сродство!

Во сне она взором ласкала его.

И сердце его мечтой' запылало

От вкрадчивой близости идеала.

И сразу его опалила страсть:

Здоровяку суждено пропасть.

Наш бедный Вертер четвероногий

О северной Лотте вздыхает в тревоге.

О, тайных, мощных влечений закон!

Ее он не видел,-- в нее он влюблен.

И в лунном свете блуждает бедняжка.

И все вздыхает: "О, был бы я пташкой!"

Туда, где франки, к любимой Бьянке

Спешит его мысль быстрей обезьянки.

А тело, как прежде, в Сиаме живет.

Поэтому страждет душа и живот.

Он в лакомых блюдах находит изъян:

Нужны ему клецки да Оссиан.

Он кашляет, он исхудал до предела,

И страсть изнуряет юное тело.

Ужели его, государь, не спасти?

Подобный урон невозможно снести

Животному миру. Отправь непременно

Больного скитальца на дальнюю Сену.

И если его обрадует там

Облик прекраснейшей из дам,

То он, в нежнейшем любовном чувстве,

И думать забудет о прежней грусти.

Ему, бедняге, теперь в Самый раз

Увидеть сиянье любимых глаз.

Ее улыбка прогонит тени,

Излечит слона от недуга и лени.

А голос, как зов волшебный в тиши,

Врачует разлад его бедной души.

И сразу у этой веселой туши

Захлопают радостно дивные уши.

Как чудно живешь, как чудно шалишь,

Попав в завлекательный город Париж!

Твой слон отшлифует манеры славно

И время свое проведет презабавно.

Но прежде, раджа, не помедлив ни часу,

Наполни его дорожную кассу,

Открой ему письменно кредит

Chez Rotshild freres1 на рю Лафитг.

Открой кредит на миллион

Дукатов, -- господин барон

Джемс Ротшильд скажет о нем, пожалуй:

"Да, этот слон -- отличный малый!"

Так молвил астролог и опять

Он, кланяясь, землю стал целовать.