Гейне Генрих
«Романсеро»

Звон противен колоколен.

В море есть Левиафан -

Так зовется рыба бога,-

Каждый день играет с ней

Наш великий бог немного.

Только в день девятый аба,

День разрушенного храма,

Не играет бог наш с рыбой,

А молчит весь день упрямо.

Целых сто локтей длина

Этого Левиафана,

Толще дуба плавники,

Хвост его -- что кедр Ливана.

Мясо рыбы деликатно

И нежнее черепахи.

В Судный день к столу попросит

Бог наш всех, кто жил во страхе.

Обращенные, святые,

Также праведные люди

С удовольствием увидят

Рыбу божию на блюде -

В белом соусе пикантном,

Также в винном, полном лука,

Приготовленную пряно, -

Ну совсем как с перцем щука.

В остром соусе, под луком,

Редька светит, как улыбка...

Я ручаюсь, брат Иосиф,

Что тебе по вкусу рыбка.

А изюмная подливка,

Брат Иосиф, ведь не шутка,

То небесная услада

Для здорового желудка.

Бог недурно варит, -- верь,

Я обманывать не стану.

Откажись от веры предков,

Приобщись к Левиафану".

Так раввин приятно, сладко

Говорит, смакуя слово,

И евреи, взвыв от счастья,

За ножи схватились снова,

Чтобы с вражескою плотью

Здесь покончить поскорее:

В небывалом поединке -

Это нужные трофеи.

Но, держась за веру предков

И за плоть, конечно, тоже,

Не хотят никак монахи

Потерять кусочек кожи.

За раввином -- францисканец

Вновь завел язык трескучий:

Слово каждое -- не слово,

А ночной сосуд пахучий.

Отвечает реб Иуда,

Весь трясясь от оскорбленья,

Но, хотя пылает сердце,

Он хранит еще терпенье.

Он ссылается на "Мишну",

Комментарии, трактаты,

Также он из "Таусфес-Ионтоф"

Позаимствовал цитаты.

Но что слышит бедный рабби

От монаха-святотатца?!

Тот сказал, что "Таусфес-Ионтоф"

Может к черту убираться!"

"Все вы слышите, о боже!" -

И, не выдержавши тона,

Потеряв терпенье, рабби

Восклицает возмущенно'

"Таусфес-Ионтоф" не годится?

Из себя совсем я выйду!

Отомсти ж ему, господь мой,

Покарай же за обиду!

Ибо "Таусфес-Ионтоф", боже,-

Это ты... И святотатца

Накажи своей рукою,

Чтобы богом оказаться!

Пусть разверзнется под