Широков Виктор Александрович
«Иглы Мглы»

Красноперый неподвижный узелок.

Бусинка-глазок мелькнет-пропадет.

Неужели он в неволе пропадет?

Словно кровью, клетка мечена ржой.

Я бы выпустил его, да - чужой.

Я бы выпустил его - нагорит?!

Да куда ж он, дурачок, полетит?

Холода кругом стоят, холода.

Эх, короткие вы, птичьи года!

Снегирек, снегирек,

редкий резкий голосок.

7.02.69

ВЫБОР

Вдруг заболели уши у меня.

Я долго маялся, пока не догадался

заткнуть их ватой. Целый день спокойно

ходил везде, лишь приглушенно слыша

движенье жизни... Музыкой казались

шумы, а шорохи совсем исчезли.

Воздушные шары так опадают,

когда шутник иголкой их проткнет;

лишь вялая резина на ветру

беззвучно парусит, напоминая

о бренности... Но наверху блаженства

я вдруг подумал: "Что, если придется

головоногим вкрадчивым моллюском

всю жизнь прожить, мечтая лишь о пище,

о сне да тишине?.." Затычки прочь

я выбросил. Сверлом вонзилась боль

и тотчас же, голубушка, притихла.

Биенье жизни гулко захлестнуло

меня своей упругой полнотой.

18.08.74

* * *

Признаюсь вам: я долго был рабом...

О нет, я не ворочал камня глыбы

и не носил цепей, не бился лбом,

как поначалу вы решить могли бы.

Я не знавал капризов госпожи

и не был пленником одной известной страсти,

что заставляет поступать в пажи

и стариков сплошной козырной масти.

Раб вдохновенья, я десяток лет

гордился этой сказочной судьбою,

но как-то понял, что заслуги нет

в словах, не продиктованных тобою.

Дарованное свыше - не позор,

но мне сейчас куда дороже стала

способность отличить от соли сор,

в руде заметить крапинки металла.

И я жалею, что не испытал

всех потрясений сумрачного быта,

чтобы воскликнуть: "Гляньте, кем я стал!

а кем я был... Все мной самим добыто!"

20.04.75

ВОСПОМИНАНИЕ

Я шел с товарищем, о чем-то рассуждал;

о книгах, вероятно, о поэтах

(кого-то вдохновенно осуждал,

кого-то скупо ободрял, при этом

витийствуя...). Вдруг, обнажая страсть,

лицо товарища предстало строгим ликом;

он стал рассказывать, полуоборотясь,

о сыне, языком