Широков Виктор Александрович
«Иглы Мглы»

до таких же - на пальцах руки

огнезарно расцвеченных лаком!

Я срывать пожалею цветы,

чтоб не хлынула буйная влага...

Показалось внезапно, что ты

покачнулась на кромке оврага.

Вдруг по нервам натянутым день

враз ударил подобьем обвала,

и исчезла внезапная тень,

будто сроду ее не бывало.

Редки встречи и так коротки

с красотой, что всегда будто внове...

Ноготки, ноготки, ноготки

расцарапали душу до крови.

9 сентября

ТУСОВКА

Мне нравится тусовка там, где кафе "Турист". Забавная массовка: чем каждый не артист! Кругом пейзаж отличный. Вот каменный сарай. Эй, режиссер столичный, давай, скорей снимай. Остриженные девы, с косицей мужики. Смешные перепевы хиппующей тоски. Общаются здесь молча, лишь редко нервный жест покажет хватку волчью туземца здешних мест. Но инцидент исчерпан, и вновь как манекен стоит в протесте тщетном чудак-абориген. Ему не раз придется во сне и наяву из памяти колодца вылавливать Москву. Как будто Китеж сонный, затоплена она, и светится сквозь волны с рассвета до темна. Не воин, не оратай, тем родине служу, что, словно соглядатай, здесь иногда скольжу. И подмечаю зорко многажды раз на дню смешок, и оговорку, и просто болтовню, чтоб сохранились в слове и смех, и взгляд, и жест, и колыханье крови в дни бедствий и торжеств.

21 октября

ДАР

Явил нам в дар Поэтоград поэт, идя по чувствам вброд. Вокзал Глазков, я нынче рад прочесть твой дар наоборот. Твой голос был неповторим. Ты жил и умер чудаком, ты в мир входил, как будто в Рим паломник, с песенным мешком. Не Хлебников, а все же ков изведал на своем пути. Ждет путников вокзал Глазков, чтоб поезд мог перевезти в Поэтоград, где говорят на оборотном языке, где существует Самиздат порой в одном черновике; где торжествует чистый дух, не переводится добро, где худ не значит, мол, потух, а просто светится ребро. Не зря корпел пророк в тиши, арбатскую освоив клеть, он истесал карандаши,