Широков Виктор Александрович
«Иглы Мглы»

Люблю стихи - готов признаться,

да только словно от огня

бегут друзья и домочадцы.

У них - житейская стезя,

а я рыдаю над сонетом,

и жаль, что запросто нельзя

поговорить с творцом об этом.

Сегодня признанный поэт

спешит в Дом творчества, и встретить

его в редакции, как свет

в кромешной темноте заметить.

Но что вы принесли в печать?

Ведь ждать придется не недельку,

а год до выхода... Как знать,

прочту ль...

Поэт:

Да сущую безделку...

Редактор:

Эк вы строги! Беседы нить

не длите, впрочем, brevis vita1...

Обычно сам себя бранить

едва ль отважится пиита,

а тут... Не лучше ль рассказать

о новых замыслах? Рискую

просить: что вас влечет писать?

И прочитать строфу-другую.

Поэт:

О чем писать? Давно края

воспеты звучными стихами,

и муза бедная моя

давно молчит под небесами.

Недаром обронил один

из нас, мол, все ж не наша воля,

что петь... Дождаться бы седин,

когда все тяжелее доля...

Читатель:

А я скажу, что все равно

ищу стихи в любом журнале,

заведено веретено

судьбы, и нитку не порвали.

Давно уже претензий нет:

есть там виньетки, опечатки...

Ищу совет, ищу ответ

вопросам, что еще в зачатке.

Давно не всматриваюсь я

в метафоры, какое дело

до украшений; стих, друзья,

быть должен честен до предела.

Я вместе с ним тогда горю...

Редактор:

А я не то ли отмечаю,

когда поэтам говорю

о правде жизни и не чаю

порой найти ее в стихах;

опять то тучки, то березки,

то ласточки, то "Ох", то "Ах",

то сновиденья, то прически...

Знать, впечатлений мал накал...

Читатель:

Я думаю, не в этом дело.

Я даже критику читал:

кто молод - пишет неумело,

а стар - взнесут на пьедестал

и станут радостно и смело

нахваливать почем горазд,

а у него все те же тучки

да ласточки, но он не даст

с собой критические штучки

проделать, у него