Широков Виктор Александрович
«Иглы Мглы»

благородству, дружбе и любви...

Что ж, давай, закончим эту сцену,

жизнь моя, скорей антракт зови!

В том антракте - перестук бутылок,

бутерброды, гомон, женский смех...

Самому себе смотрю в затылок,

он, увы, такой же, как у всех.

Очередь покорно разойдется,

чтоб опять вглядеться в новый акт,

веря: побеждает благородство;

понимая: всюду важен такт.

Почему же, веря в провиденье,

мы в быту не ищем красоты,

разрушая хрупкие виденья

в жизнь не воплотившейся мечты?

3.09.

РАБОТА

Перепачканы руки в чернилах,

я фломастер опять заправлял...

И юлит, как в ладонях обмылок,

мысль, что вот он - бесславный финал.

Но подул ветерок из фрамуги,

и подумалось: "Жизнь хороша!

Что ж, работа пусть пачкает руки,

оставалась бы чистой душа..."

3.09.

* * *

Очень часто меня обижали.

И притом - ни за что, ни про что.

Я бы все позанес на скрижали,

только вряд ли кто это прочтет.

Все обиды мои - обыденка.

Так - заноза, осиный укус.

Хватит строить большого ребенка.

Выбрал гуж, так держись и не трусь.

Перемелется жизнь. Разойдется.

Пролетит через сито годов.

И обиды считать не придется

то-то взвоешь - во веки веков.

4.09.

СТИХИ О СЫНЕ

1

Сон-сын, сын-сон,

ветром ночи принесен,

темной мысли в унисон

колыбельный звон.

Сын-сон, сон-сын,

я с тобою не один;

среди жизненных руин

мой ночной рубин.

Сон-сын, сын-сон,

именем не наречен,

тихо спи во мгле времен,

смерти обречен.

Сын-сон, сон-сын,

нежно плачет клавесин;

грозди пламенных рябин

между злых осин.

Я до смерти обречен

слышать с четырех сторон

сумасшедший перезвон:

сон-сын, сын-сон!

27.10.

2

Я Бог-отец, мой сын убит,

и где могила, неизвестно.

И мать безвинная скорбит,

и пленный дух взывает к мести.

Какие мерзкие скоты!

Кругом Содом, кругом Гоморра...

Стихом о пользе красоты

здесь прополаскивают горло.

Они взялись и за меня,

они распнут меня охотно,

цепями ржавыми гремя

(потом