Широков Виктор Александрович
«Иглы Мглы»

чтобы продолжить деянья,

чтобы в октябрьской нови

рухнуло старое зданье...

Пушкинский Петербург,

ветреный город поэта,

радость его и недуг,

памятлив каждою метой:

здесь Он с друзьями кутил,

здесь Он стоял в ожиданье,

здесь, остроумен и мил,

к музам ходил на свиданье...

Выдь на Царицын ли луг,

в Летний ли сад загляни-ка,

пушкинский Петербург

встретит вас всюду столико.

Не повернуть на часах

Стрелки застроенный остов,

Биржа в высоких лесах,

Зелен Васильевский остров.

Где-то вдали Петергоф,

и шевелюрою кафра

виден над морем голов

в небе дымок пироскафа.

5.04.86

ПЕРСОНАЖ

Вот он - я, смешной и пылкий;

книгочей и дуролом;

то с шипучею бутылкой;

то за письменным столом;

то живущий, в ус не дуя;

то постриженный под ноль;

не сказавший слова всуе

и разыгрывавший роль;

то в сандальях; то в ботинках;

то в кирзовых сапогах;

разодетый, как картинка;

и в последней из рубах...

Перед взором, словно фото,

годы, месяцы и дни;

прерываться неохота:

персонаж-то мне сродни.

С бесконечным интересом

длю воскресное кино;

только за парадным лесом

есть ли дерево одно,

то, которое покажет,

чем душа моя жива;

ведь она одна и та же,

как ни разнятся слова.

Жизнь свою перелистаю;

то-то воли дам рукам

и стихов крылатых стаю

разгоню - аж к облакам...

22.03.86

ВЕРХНЕВОЛЖСКАЯ НОЧЬ

Черны деревья вкруг турбазы. Сплошные голые стволы. И ветерки свои рассказы плетут уже из-под полы. Все на виду. Полоска света прижата крепкими дверьми. И только старая газета шуршит в посылке из Перми. Погас фонарь над главным входом; лишь аварийный "светлячок" предупреждает: за народом накинут до утра крючок. Напрасно вызывают к Волге девчат бродяги-сквозняки; ночного эха недомолвки им будет слушать не с руки. Напрасно редкие машины стирают шины на шоссе. Одни сосновые вершины готовы с ними пить глясе. Пусть лунной ложкой смешан кофе из снега, сумрака и льда; лишь главные ворота профиль сумеют повернуть сюда. И только на