Уитмен Уолт
«Стихотворения и поэмы»

Вдруг я услышал команду: "Стройся, ребята, стройся!"

Я простился с юношей - он открыл глаза, слегка улыбнулся,

И веки сомкнулись навек, - я ушел в темноту,

Шагая сквозь мрак, шагая в шеренге, шагая

По неизвестной дороге.

ЛАГЕРЬ НА РАССВЕТЕ, СЕДОМ И ТУМАННОМ

Лагерь на рассвете, седом и туманном,

Когда, проснувшись так рано, я выхожу из своей палатки,

Когда бреду по утренней прохладе мимо лазаретной палатки,

Три тела я вижу, их вынесли на носилках и оставили без

присмотра,

Каждое накрыто одеялом, широким коричневатым шерстяным

одеялом,

Тяжелым и мрачным одеялом, закрывающим все сверху донизу.

Из любопытства я задерживаюсь и стою молча,

Потом осторожно отворачиваю одеяло с лица того, кто ближе;

Кто ты, суровый и мрачный старик, давно поседевший,

с запавшими глазами?

Кто ты, мой милый товарищ?

Потом я иду ко второму - а кто ты, родимый сыночек?

Кто ты, милый мальчик, с детской пухлостью щек?

Потом - к третьему - лицо ни старика, ни ребенка, очень

спокойное, словно из прекрасной желто-белой слоновой

кости;

Юноша, думаю, что признал тебя, - думаю, что это лицо

лицо самого Христа,

Мертвый и богоподобный, брат всем и каждому, он снова

лежит здесь.

КОГДА Я СКИТАЛСЯ В ВИРГИНСКИХ ЛЕСАХ

Когда я скитался в Виргинских лесах

Под музыку листьев, под ногами шуршавших (была уже осень),

Я заметил под деревом могилу солдата,

Он был ранен смертельно и похоронен при отступленье - я

сразу все понял:

Полдневный привал, подъем! Надо спешить! И вот надпись

Нацарапана на дощечке, прибитой к стволу:

"Храбрый, надежный, мой хороший товарищ".

Долго я стоял там и думал, а потом побрел дальше.

Немало лет протекло с тех пор, немало событий,

Но в смене лет, событий, наедине и в толпе, я порой вспоминаю

Могилу неизвестного солдата в Виргинских лесах, с надписью

краткой:

"Храбрый, надежный, мой хороший товарищ".

КАК ШТУРМАН

Как штурман, что дал себе слово ввести свой корабль