Цветаева Марина
«Повесть о Сонечке»

- О, Марина! Что это?

- Кораллы, Сонечка, Ундинино ожерелье.

Эти кораллы мне накануне принес в подарок мой брат Андрей.

- Марина! Смотри, что я тебе принес!

Из его руки на стол и через край его - двойной водопад огромных, темно-вишнево-винных, полированных как детские губы, продолговатых - бочоночком - каменных виноградин.

- В одном доме продавали, и я взял для тебя, - хотя ты и блондинка, но все равно носи, таких вторых не достанешь.

- Но что это за камень?

- Кораллы.

- Да разве такие - бывают?

Оказалось - бывают. Но одно тоже оказалось - сразу: такое моим - не бывает. Целый вечер я их держала в руках, взвешивала, перебирая, перетирая, водя ими вдоль щеки и вдоль них - губами, - губами пересчитывала, перечитывала как четки, - целый вечер я с ними прощалась, зная, что если есть под луною рожденный владелец этой роскоши, то этот владелец

- О, Марина! Эти - кораллы? Такие громадные? Такие темные? Это - ваши?

- Нет.

- Какая жалость! Чьи же?

- Ваши, Сонечка. - Вам.

И... не переспросив, так и не сомкнув полураскрытых изумлением губ - в слово, окаменев, все на свете - даже меня! - забыв, обеими руками, сосредоточенно, истово, сразу - надевает.

Так Козэтта некогда взяла у Жана Вальжана куклу: немота от полноты.

- О, Марина! Да ведь они мне - до колен!

- Погодите, состаритесь - до земли будут!

- Я лучше не состарюсь, Марина, потому что разве старухе можно носить - такое?

- Марина! Я никогда не понимала