Цветаева Марина
«Повесть о Сонечке»

- Марина, я тогда играла в провинции. А летом в провинции - всегда ярмарки. А я до страсти люблю всякое веселье. Бедное. С розовыми петухами и деревянными кузнецами. И сама ходила в платочке. Розовом. Как надела - ну, просто чувство, что в нем родилась. Но у меня во всем это чувство, от всего: и в косынке и в огромной белой шляпе моих сестер... я иногда думаю: хоть корону надень! - но нет, провалится: ведь у меня ужасно маленькая голова: смехотворная - нет, нет, не говорите! Это - волосы, а попробуйте меня обрить! Говорю Вам: ничего не останется!.. - Марина, вы бы меня любили бритую? Впрочем, вы уже меня любите - бритую, потому что перед вами всякий - бритый, перед вами даже Юрочка - бритый, нет, полубритый: арестант! - Марина, я страшно-много говорю? Неприлично-много, и сразу обо всем, и обо всем всJ сразу? Вы знаете, нет минуты, когда бы мне не хотелось говорить, даже когда плачу: плачу - навзрыд, а сама говорю! Я и во сне все время говорю: спорю, рассказываю, доказываю, а в общем - как ручей по камням - бессмыслица, Марина! Меня же никто не слушает. Только вы. Ах, Марина! Первый человек, которого я любила - он был гораздо старше меня, больше чем вдвое, и у него уже были взрослые дети - за это и любила - и он был очень снисходительный, никогда не сердился, даже он мне, часто, шутя, с упреком: - Ах, Соня! Неужели вы не понимаете, что есть минуты, - когда не нужно говорить?

А я - продолжала - не переставала - не переставая говорила - мне всJ время всJ приходит в голову, всJ сразу - и такое разное. Я иногда