Цветаева Марина
«Повесть о Сонечке»

И этого - виновен холод братский, И сеть иных помех! И этого не помнящий - 3ский! Памятнейший из всех!

И наконец - герой меж лицедеев От слова бытиJ Все имена забывший - Ав! Забывший и свое!

И, упражняясь в старческом искусстве Скрывать себя, как черный бриллиант, Я слушаю вас с нежностью и грустью, Как древняя Сивилла - и Жорж Занд.

Вот тогда-то Володя А. и принес мне свою пиштоль - 1 го января 1919 года.

К этому Новому Девятнадцатому Году, который я вместе с ними встречала, я Третьей Студии, на этот раз - всей, подарила свою древнюю серебряную маску греческого царя, из раскопок. Маска - это всегда трагедия, а маска царя - сама трагедия. Помню - это было в театре - их благодарственное шествие, вроде Fackelzug'a4, который Беттине устроили студенты.

========

...Как древняя Сивилла - и Жорж Занд...

Да, да, я их всех, на так немного меня младших или вовсе ровесников, чувствовала сыновьями, ибо я давно уже была замужем, и у меня было двое детей, и две книги стихов - и столько тетрадей стихов! - и столько покинутых стран! Но не замужество, не дети, не тетради, и даже не страны - я помнить начала с тех пор, как начала жить, а помнить - стареть, и я, несмотря на свою бьющую молодость, была стара, стара, как скала, не помнящая, когда началась.

Эти же были дети - и актеры, то есть двойные дети, с единственной мечтой о том, что мне так легко, так ненужно, Так само далось - имени.

- О, как я бы хотел славы! Так, идти, и чтобы за спиной шепот: ?Вот идет Аский!?

- Да ведь это же барышни шепчут, Павлик! Неужели - лестно?! Я бы на вашем месте, внезапно обернувшись и пойдя на них, как на собак: ?Да, Аский! а дальше??

Им, кроме Володи, я вся - льстила.