Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Лифшиц Бенедикт
«Полутораглазый стрелец»

Главная страница / Лифшиц Бенедикт «Полутораглазый стрелец»
Такую роскошь мог позволить себе Пикассо, Дерен и даже Делоне, 90 но не русский художник.


Ярлык был необходим. Правда, в одиннадцатом году он еще не носил того программно-принципиального характера, который год спустя стал обязательным для всех явлений искусства, притязавших на общественное внимание. Он еще не оброс хвостом, не был снабжен «измом», без которого, как без штанов, уже следующей зимой нельзя было показаться в люди. Не будучи отмечена групповыми признаками, картина должна была, однако, уже в тот сезон хлестким названием выпирать из каталога, ошарашивать посетителя выставки.


Тематические обозначения поэтому никуда не годились, в них была передвижническая дряблость, свойственная установке на содержание.


Необходимо было в номенклатуре подчеркнуть формальный момент. Но как это сделать? Русской терминологии еще не существовало. Для выражения простейших обиходных понятий мы пользовались французскими терминами и уснащали свою речь «валерами» и «волюмами», 91 так как они все же служили точками опоры более или менее четкой мысли.


И вот, в целях эпатирования публики, с одной стороны, и стремясь подчеркнуть, с другой, ироническое отношение к надоевшей нам иностранщине, я предложил Давиду использовать пародийный прием, обозначив вещи квазинаучными терминами, мольеровской латынью.


Он с восторгом ухватился за эту мысль и под



345



мою диктовку, надрываясь от хохота, стал надписывать на обороте холста картину за картиной:


«Концепированная по ассирийскому принципу лейт-линия движения»…


«Синтетический пейзаж: элементы неба и моменты разложения плоскостей, интродуцированные в изображение с четырех точек зрения»…


«Перемена плоскостей проекции» и т. д.


Николай, исполнявший при Владимире обязанности Аарона, подсказывал ему между тем:


– Геотропизм… гелиотропизм…


Но Владимир, которому надоела греко-латинская тарабарщина, вдруг рявкнул:


– Чукурюк! 92


Это было великолепно.


Ошершавленная где-то в недрах бурлюковского подсознания рифма на его собственную фамилию была гениальным синтезом наших сложных счетов с Западом, выпрямляющимся достоинством независимого русского искусства, предтечей будетлянских лозунгов.


Чукурюком назвал Владимир свою последнюю картину, но по глубине и количеству пластов, которые прорвало это заумное слово, прежде чем распереть ему глотку, оно смело могло бы стать наименованием целого направления в живописи и поэзии.


Оно

Назад  

стр.545

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.545

  Вперед