Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Лифшиц Бенедикт
«Полутораглазый стрелец»

Главная страница / Лифшиц Бенедикт «Полутораглазый стрелец»
/>

93



Что обаятельного праха


На легких крыльях блекнет цвет,


Что в зрелом слове нет размаха


И неожиданности нет.


Но изрыгающего воду


Слепого льва я помню вид


И тяготенья к небосводу


Напрасные кариатид,


Затем что в круг высокой воли


И мы с тобой заточены,


И петь и бодрствовать, доколе


Нам это велено, должны.



1919


95



Насущный хлеб и сух и горек,


Но трижды сух и горек хлеб,


Надломленный тобой, историк,


На конченном пиру судеб.


Как редко торжествует память


За кругозором наших дней!


Как трудно нам переупрямить


Упорствующий быт камней!


Безумное единоборство -


И здесь, на берегах Днепра:


Во имя мертвой Евы торс твой,


Адам, лишается ребра.


Не признавая Фундуклея


И бибиковских тополей,


Таит софийская лилея


Небесной мудрости елей.


Растреллием под архитравы


Взметен, застрял на острие


Осколок всероссийской славы -


Елизаветинское Е.



94



Но там, где никнет ювелира


И каменщика скудный бред,


Взгляни - в орлином клюве лира


Восхищена, как Ганимед.


Скользи за мною - над затором


Домов, соборов, тополей -


В зодиакальный круг, в котором


Неистовствовал Водолей.


Чу! Древне-женственной дигамме,


Ты слышишь, вторит вздох самца!


Чу! Не хрустит ли под ногами


Скорл

у
па Ледина яйца?


Ты видишь: мабель и дилювий


Доступны, как разлив Днепра,


Пока звенит в орлином клюве


Лировозникшее вчера.


Оно - твое! И в кубке Гебы,


На дне ли скифского ковша -


Одна и та же вечность, где бы


Ее ни обрела душа.



1920


96



И вот умолк повествователь жалкий.


Прародины последняя заря,


Не догорев, погасла в орихалке…


Беспамятство. Саргасские моря.


Летейский сон. Летейская свобода.


Над памятью проносятся суда,


Да в простодушном счете морехода


Двух-трех узлов не хватит иногда.


Да вот еще… Когда, смежая очи,


Я Саломее говорю: пляши! -


В морях веков, в морях единой ночи


Ты оживаешь, водоросль души.



95



О танцовщица! Древняя русалка,


Опознаю сквозь обморок стиха


В твоих запястьях отблеск орихалка


И в имени - все три подводных «а».


А по утрам, когда уже тритона


Скрываются под влагой плавники,


Мне в рукописи прерванной Платона


Недостает всего одной строки.



1924


97



Как душно на рассвете века!


Как набухает грудь у муз!


Как страшно в голос человека


Облечь столетья мертвый груз!


И ты молчишь и медлишь, время,


Лениво кормишь лебедей


И падишахствуешь в гареме


С младой затворницей своей.


Ты все еще в кагульских

Назад  

стр.545

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.545

  Вперед