Мильтон Джон
«Потерянный рай»

Однако Он изъявляет намерение помиловать Человека, падшего не по причине прирождённой злобности, как Сатана, но будучи соблазнённым им. Сын Божий восхваляет Отца за милость к Человеку, но Господь провозглашает, что милость та не может быть дарована без удовлетворения Божественной справедливости; Человек оскорбил величие Божие, посягнув присвоить себе божественность, а посему осуждён со всем потомством на смерть и должен умереть, если не найдётся кто-либо, возжелающий искупить за него эту вину и понести кару. Сын Божий выражает готовность добровольно пожертвовать Собой для искупления Человека; Отец принимает жертву, повелевает Сыну воплотиться и превозносит Его надо всеми именами на Небесах и на Земле, повелевает всем Ангелам поклониться Сыну.

Повинуясь, Ангелы, объединённым хором, сопровождаемым арфами, воспевают в гимнах Отца и Сына. Тем часом Сатана опускается на поверхность крайней сферы нашей вселенной. Странствуя здесь, он прежде всего находит некое место, названное позднее Лимбом, Преддверьем Суетности. Следует описание лиц и предметов, возносящихся в эту область. Затем Сатана достигает Небесных Врат; следует описание ступеней, ведущих к ним, и вод, обтекающих Небеса. Далее Сатана направляет полет к шару Солнца, встречает Уриила, правителя этой планеты, преображается в младшего Ангела и притворно уверяет Серафима в своём горячем стремлении увидеть новозданный мир и Человека, поселённого на нем Создателем. Он выведывает местонахождение Человека и сперва опускается на гору Нифат.

О, Свет святой! О, первенец Небес!

Хвала тебе! Дерзну ль неосужденно

Лучом совечным Вечному назвать

Тебя, когда Господь есть Свет,

От века сущий в неподступном свете,

А стало быть, о, излучённый блеск

Субстанции несозданной, — в тебе!

Эфира ли ты чистое струенье?

Но кто укажет мне, где твой исток?

Ты прежде Солнца пребывал и Неба

И, повинуясь голосу Творца,

Подобно ризам юный мир облёк,

Возникший из безвидной пустоты

Безмерной, — мир глубоких, чёрных вод.

Стигийскую пучину миновав,

Покинув тьму, где долго я блуждал,

На смелых крыльях возвращаюсь вновь

К тебе. Летя сквозь мрак и полумрак,

Ночь древнюю и Хаос я воспел

Не на Орфеев лад,