Мильтон Джон
«Потерянный рай»

Не замедляя. Неба вечный свод

Поколебав, Ты мчался по хребтам

Бегущих врассыпную бунтарей.

С победой Ты вернулся, и войска

Небесные прославили Тебя,

Единый Сын Отцовской мощи. Мстишь

Ты беспощадно всем Его врагам,-

Не Человеку, что попрал запрет,

Поддавшись вероломству. О Отец

Всемилостивый! Ты не осудил

Сурово грешника, но сострадал

О нем. Единый Сын любимый Твой,

Едва узрел, что Ты суровый суд

Над слабой тварью умягчить готов

И клонишься к пощаде; утишить

Стремясь Твой гнев и завершить борьбу

Меж справедливостью и милосердьем,

Что отражалась на Твоём челе,-

Он, жертвуя блаженством: быть вторым,

С Тобою рядом, — смерти предаёт

Себя, дабы людскую искупить

Вину. О, беспримерная любовь,

Лишь Божеству доступная! Хвала

Тебе, о Божий Сын, Спаситель наш!

Отныне этих песен родником

Твоё да будет имя. Никогда

Не перестанет арфа прославлять

Моя, — Отца и Сына нераздельно!

При звуках гимнов радостно текли

В надзвёздной сфере, в Небесах, часы

Благие. Той порою Сатана

Ступил на твёрдый, мрачный, полый шар,

Что меньшие, лучистые вмещал

Шары, от Ночи древней оградив

И Хаоса. Издалека округла

Поверхность шара внешнего, вблизи

Предстала плоской сумрачной страной,

Пустынной, дикой ширью, без границ,

Затерянной в ночной, беззвёздной тьме

И окружённой завываньем бурь

Неистового Хаоса; таков

Был негостеприимный материк.

Лишь с краю одного едва сквозил

Далёкий отблеск от Небесных стен,

И вихрь не столь свирепо там ревел.

Здесь Враг шагал привольно, словно гриф

Имауса, чьи снежные хребты

Стоят преградой на стезе татар

Кочующих; от скудных скал родных,

Где нет поживы, хищник прочь летит

На поиски барашков и козлят,

К верховьям Ганга и Гидаспа — рек

Индийских, где пасутся их стада,

В нагорьях, но садится отдохнуть

Среди пути, на степи Сериканы,

Где лёгкий, тростниковый свой возок

Китаец, парусами оснастив,

По ветру мчится. Так скитался Враг

Совсем один, в пустыне, что была,

Как море, ветром вздыблена, ища

Добычи; одиноко он шагал,

Затем что не было ещё в ту пору

Ни мёртвых, ни живых созданий здесь.

Впоследствии, когда насытил грех

Тщеславием деяния людей,

Проникли, как воздушные пары,

Сюда — все воплощенья суеты,

Все временные, бренные свершенья,

А заодно — и те, кто возлагал

На них надежду: славу обрести

Бессмертную и счастье, в бытии

Земном и замогильном, кто хвалу

Снискать людскую тщился, кто сполна

Награду в здешней жизни одержал -

Прискорбных предрассудков порожденья

И рвения слепого; все они

Теперь стяжают подлинную мзду

Пустую, по деяньям их