Клюев Евгений Васильевич
«Зелёная земля»

горная хижина, вишенно-яблочный быт.

Сбросить сухие заботы и мысли с горы,

сбросить сухие шелка, облачась в облака,

будемте с вами бедны: это значит мудры,

будемте жить на пока, как живут на века.

Что тебе, крошка-цикада, прогнавшая сон?

Ты с темнотою дружи и не знайся со мной.

Ах, ты опять захотела сказать обо

в маленькой песне ночной – в полминуты длиной!..

Когда судьба моя опять

запуталась в своих же струнах,

мне снова стало не хватать

согласных – солнечных и лунных.

И в жёлтом облаке возник

невероятный и нездешний

наездник – кочевой язык

с зелёной веточкой надежды.

Он весь петлял, он был длина,

завязанная узелками,

над ним то солнце, то луна

в одном беспамятстве мелькали,

и под переполох планет

мерцал и ничего не весил

рассеянный двоякий свет

его безгласных тёмных песен.

Строчка мелькнула дальняя

в мороке бытия:

«Стой и держи предания!»

…милая жизнь моя,

стой и держи предания:

через ручей Пока

жёрдочка До Свидания

ах как тонка, тонка!

От поцелуя вечности

замертво падал век -

переживая в точности

заново каждый миг.

Но вылетал из памяти

бабочкою в костёр

выстрел сухого: «Полноте!» -

грохнул – и память стёр.

И, из нездешней общности,

тем, кто пришёл на звук, -

было неважно, в сущности,

как тут кого зовут.

Жизнь на липочке висит,

потихоньку истекая,

редкий дождик моросит -

это липочка такая,

жизнь на липочке висит.

Между небом и землёй,

между правдою и кривдой,

между волей и петлёй,

между Сциллой и Харибдой

жизнь на липочке висит.

Моросит из мелких сит,

сьшется из тонких книжек;

словно беженец без ножек

дождик по свету трусит.

Жизнь на липочке висит.

Свет струится из апсид -

где Недреманное Око,

глядя грустно и глубоко,

в нашу сторону косит.

Но без страха и упрёка

жизнь на липочке висит.

Вся Россия голосит -

голосиста ли, нема ли,

боль в коляске колесит,

все знамёна поснимали -

жизнь на липочке висит.

Свет струится из апсид -

как-нибудь потом покаюсь,

дождик по свету трусит -

будем счастливы, покамест

жизнь на липочке висит.

И всё-то было хорошо тогда-когда…

пока ещё тогда-когда… хвостом крутило,

и было детство нам, и не хватились тела,

и в область памяти мы заходили с тыла,

а с тыла память коротка и молода.

А на хвосте тогда-когда… висел бубенчик,

и всё вызванивал какой-то там гопак,

и был