Клюев Евгений Васильевич
«Зелёная земля»

дальше номер сто сорок и сразу – сто галок,

пятьдесят журавлей, девяносто горошин

и так далее, то есть уже без разбора.

Разумеется, из уважения к плану,

и хотели б дома возвращаться на место,

но отчасти пьяны, а отчасти беспечны,

да и прежнее место отнюдь не пустует -

так имеет ли смысл тащиться обратно,

если там уже, как бы сказать, не свободно?

Так что стой где стоишь: где застал тебя случай

(поджидаючи нового случая, значит)!

Ибо хаос есть хаос – и даже природа

тут запуталась намертво в видах и формах:

безучастная к миру цветёт винослива

с черноградом под ручку, а ближе к востоку

шизмарин переходит в колючий роповник -

и поют воровьи солобьям на потеху,

а кухарка из дома под номером десять

представляется всем как Карл-Эрик-Шарлотта

и подносит гостям кока-швепс на подносе

(и при этом усы у кухарки – в помаде).

…мир плывёт пред глазами – и ты, Царь Вселенной,

вдруг роняешь Вселенную на мостовую,

и Вселенная множеством мелких осколков

разлетается в стороны… эти осколки

можно было б собрать, но ты больше не помнишь,

как всё было до этого – тут, на

О

Между тем, чуть вдали – в стороне от Вселенной -

разноцветные возгласы с детской площадки

не дают тебе права совсем растеряться -

и ведь ты попадёшься на удочку эту:

мы ведь знаем тебя, престарелый ребёнок!

А тем паче – названье у места такое,

то есть

Так на чём ты поскачешь – на красной жирафе?

на зелёном слоне? на лиловом верблюде?

Люди вряд ли поймут, но чего это ради

людям всё понимать, извините за дерзость!

Здравствуй, стало быть, здравствуй, магический циркуль,

чья надёжная, чья центробежная сила

крепче няньки любой держит тело и душу

в состояньи оседлости на карусели!

И зачем тебе знать, чья рука в поднебесьи

чертит круг, охраняющий детство от жизни,

если тёмные силы из внешнего мира

всё равно меловой не нарушат границы,

если ты в безопасности – рядом с жирафой,

со слоном и верблюдом… и все-то вы вместе!

И с горячей своей, своей точной орбиты

ты всё машешь и машешь