Мир поэзии Поиск книг    О проекте    Обратная связь    Размещение рекламы

Клюев Евгений Васильевич
«Зелёная земля»

Главная страница / Клюев Евгений Васильевич «Зелёная земля»
чувствует себя проезжим – туристом


на пути с одной планеты на другую планету.


Мир стоит улыбается – вечной улыбкою идиота,


говорит: дескать, я не лукавлю, не интригую,


но тебе так и так не понять назначения поворота -


поворота с одной улочки на другую.


Полицейский наряд


в Христиании


(доска, темпера)


Души слетали с веток


веселы и разуты,


край запахнув хитона…


Домики из салфеток,


домики из газеты,


домики из картона.


Нет ничего на свете:


чайников, чашек, ложек -


именем фанфаронства:


нищей бродяжьей свите


хочется только свежих


времени и пространства.


Выслушав взрыв снаряда,


снова вернётся в небо


белых овечек стадо.


Мальчики из наряда


плачут, стреляя, ибо


им невозможно стыдно.


Боже, высокий Боже, -


скажем, – спустись пониже!


Скажем, да не услышим.


Пахнет тяжёлым дымом,


яблоком и эдемом,


смирною и гашишем.


Кристиансхаун.


Разрушенный дом


(холст, масло)


Дома нет – и одно ANNO DOMINI


полыхает почти в небесах.


Всё, что было здесь, – было здесь до меня,


до тебя, и до них, и до всех,


но следов – никаких… и развеяно


пять веков над морскою водой,


словно тихая эта развалина


вообще не была молодой,


а была!.. Но от свежего времени


уцелел лишь мечтательный фриз


средь небес, из поры ANNO DOMINI,


а точнее – поди разберись, -


и витает над тесною улицей,


и клянется, что жизнь всё идёт,


полоумной, невнятной латиницей


заборматывая век и год.


Ах, Подобие, ах, Бесподобие,


Преподобие Ваше, Судьба,


что ж трепать этот флаг ANNO DOMINI


и без привязи, и без столба!


А моя дорогая попутчица


говорит, без улыбки и слёз,


что на свете всё так и закончится -


тем же Словом,


каким началось.


Нищий на Аксельторв


Портрет


(папиросная бумага, слеза)


В очках, висящих на верёвочке,


такая даль, такая немота -


и Дания отражена не та


в очках, висящих на верёвочке:


там всё на свете смещено…


там, может, вовсе и не Дания,


а только область Досвидания


да опустевшее окно.


Но штрих изнеженного рта


свидетельствует об иронии,


которая уже заранее


сама собой не понята


и направляется в чубук.


И дым густого недоверя,


как неприкаянная глория,


всё время ускользает вбок.


И некий сизый голубок,


как сизый Бог, клянется в вечности,


качаясь на одной конечности


и вечность зная назубок…


А святость – это баловство


того, кому судьба-насмешница


дала и чем ему утешиться,


и отказаться от чего.


Пожилые дамы в Cafe


Charlottenborg


(роспись по фарфору)


Два зонта, два белых шарфа,


два берета сложной вязки,


два костюма сложной кройки,


две

Назад  

стр.259

  Вперед
Наши спонсоры:
Назад  

стр.259

  Вперед