Клюев Евгений Васильевич
«Зелёная земля»

и малость случалась, а слёзы текли и текли.

Хабиба всегда рисовала каких-нибудь рыб -

ужасно весёлых и сильно нездешних расцветок

на мокрых салфетках, и рыбы срывались с салфеток,

и вдаль уплывали, а слёзы текли и текли.

И все говорили Хабибе: «Хабиба, не плачь,

теперь уже всё хорошо – и не будет иначе!»

И, комкая в пальцах салфетку: «Нет-нет, я не плачу», -

смеялась Хабиба, а слёзы текли и текли.

А слёзы текли и текли, наполняя очки -

две круглые чаши на полных щеках у Хабибы,

и в чашах плескались глаза – две весёлые рыбы,

далёкие рыбы средиземноморских широт:

там были прозрачны пространство и время, и там

беспечное лето дружило с беспечной зимою,

и местная девочка бегала к тёплому морю,

ещё без труда различая, где смех, а где плач.

Ильмурад

Ильмурад как сказал, так и сделал -

это, в общем-то, просто понять:

Ильмурад как сказал, так и сделал -

и потом переделал опять,

переделал – и вновь переделал,

и ещё раз пятнадцать подряд…

Так он шёл к своим дальним пределам -

старый, верный себе Ильмурад:

не надеясь на Божию милость,

не взывая к пустым небесам…

Но никак его жизнь не кроилась,

сколько он ни кроил, ни кромсал.

И тогда он сказал себе: баста,

в мире многое множество стран,

если здесь не находится места -

отправляемся за океан!

И ушёл на вокзал, во всём белом, -

и заплакал, придя на вокзал,

что единственный раз он не сделал

так… как, в сущности, и не сказал.

Гудруца

Контора была заперта,

что, впрочем, и всё равно:

у Гудруцы не было паспорта,

но было с собой вино

(солнечное, не местное -

на случай это-для-Вас)

и удостоверенье, немецкое,

где она в профиль и в фас.

Гудруца помнила правило,

что без паспорта здесь нельзя -

и дома ещё подправила

размазанные глаза.

Жаль, что всю тушь в месиво

превратил этот старый урод…

Но она улыбалась весело:

дескать, и так сойдёт!

И был на душе апрель у ней,

и не было там скорбей:

Гудруца была стреляный,

ох, стреляный воробей:

и от взгляда её сгорбиться

мог бы просто любой.

Гудруца была гаубица,

и ей предстоял бой.

Саншаин

Они вытерли слезы, когда покидали Тянь-Шань:

было поздно