Клюев Евгений Васильевич
«Зелёная земля»

от всякой напасти, от всякого взгляда в упор.

На месте надежды, безвидной надежды моей -

наверно, последней надежды на этой земле -

я выстрою маленький храм на рабочем столе:

над сумраком всех моих грозных бумажных морей.

Я выстрою храм – ты узнаешь его без труда:

у самого синего моря, над бездною вод -

и, может быть, будешь сюда прилетать иногда

сушить свои крылышки после больших непогод.

Меня преследует звонок -

Ваш: ниоткуда возникая

то в тонком, с ложечкой, стакане,

то рельс трамвайных поперёк,

то разрывается стеклом

почти над самой головою,

то – музыкой полуживою

в каком-то доме нежилом.

Меня преследует звонок,

беспечною своей стрелою

разящий всё напропалую

вокруг меня и между строк,

и держит ироничный рок

меня на золотистой нити

и говорит: «Пляши, дурак!» -

и я пляшу, да всё не впрок:

Вы никогда не позвоните.

Как хочешь – так и буду говорить:

мне всё равно, каким далёким словом

пройтись по легкомысленным основам

неуловимейшего бытия!

А правда – не твоя и не моя,

она ничья, и влюблена в свободу,

и тянет через небо за собою

прямой и бесконечно светлый след.

Не знаю, объясню я или нет

тебе, что имена всегда излишни,

что светлый след – всё выше он и выше:

закинешь голову – бросает в шат,

что нам с тобою не принадлежат

ни улица, ни дом, ни день недели,

ни самые безумные идеи,

ни самые беспечные слова.

Сочтя непогоду за благо -

вот повод остаться вдвоём! -

гуляет ночная собака

с хозяином, богом своим,

и в снежной колючей шипучке

она, огибаючи лёд,

на цыпочках и на цепочке

хозяина рядом ведёт.

Нисколько мы не замерзаем -

нам, дескать, и так ничего,

мой лучший на свете хозяин,

заснеженное божество!

Нисколько мы не одиноки:

меж нами струна поводка -

а что ещё нужно собаке,

тем паче что жизнь коротка?

Но тут ты внезапно зашторишь

окно – и исчезнешь из глаз:

ах, шторы годятся на то лишь,

чтоб вечно обманывать нас -

лишаючи всякого знака

невидимого бытия!

И только вздыхает собака,

ночная собака твоя.

Далёкий путь у мыслей горьких

и много времени и сил.

Вот страшный год на двух восьмёрках

откуда-то приколесил.

Две вечности…