Клюев Евгений Васильевич
«Зелёная земля»

как умела и хотела, -

и гулял в ней ветер!

Между кухнею и спальней,

молотом и наковальней,

между тем и этим…

И светился промежуток

меж ладоней – прежде сжатых,

но теперь раскрытых

(ибо в них – такая жалость! -

ничего не удержалось,

никаких секретов).

В промежутке пели птицы

и пыталось разместиться

небо с облаками,

и два-три небесных тела

порезвиться прилетело,

стукаясь боками,

и три ангела в лесочке,

танцевали, сняв носочки,

а набив мозоли,

сели на большую ветку,

пошептались для порядку

и потом сказали:

«Мы сидим между ладоней,

посреди твоих владений,

посреди вселенной -

ибо, лишь разжав ладони,

ты удержишь своей доли

вечный шар стеклянный».

Что-то ещё? Да пожалуй, пустяк:

лето кончается. Всё остальное,

благодарю Вас, не плохо… а так -

так, как обычно бывает со мною:

не зажигается на ночь звезда

на небосводе – теперь уже тусклом,

в чайнике не закипает вода -

и оттого неполадки с искусством.

Всё ещё нет ни гроша за душой -

есть только чиж… обошлись и не ропщем,

он голосистый и чаще смешной,

но временами хандрит, то есть, в общем,

всё как всегда: бесконечной строкой

тянется вечер, дымит сигарета,

время бубнит не-пора-ль-на-покой -

я бы и рад… да кончается лето.

Надо в блюдечко с водой

опустить сперва Ордынку,

чтоб прозрачная картинка

сделалась переводной.

Надо в блюдечко с водой

опустить потом Таганку,

чтоб проснулась спозаранку

золотой и молодой.

Надо в блюдечко с водой

опустить потом Полянку,

чтоб зелёная изнанка

порастала резедой.

И тогда уже травой

от тяжёлой мостовой

вдруг пахнёт, едва лишь выйдешь

в город – как бы и не твой,

и по лёгкой ряби вод

этот город поплывёт

точно так, как город Китеж, -

но совсем наоборот!

Нет шведов в Шведском тупике,

и кто уж разберёт,

как вышло, что невдалеке

Никитских нет Ворот!

Гуляет древняя земля

в чужих обновках вся -

как в новом платье короля:

смущаясь и форся.

Где голубые небеса

совсем сошли с ума,

там золотые словеса

построили дома.

А если так, тогда не грех

нам встретиться, мой свет,

у Красных у Ворот – у тех,

которых тоже нет.

Под старинной любви игом

я отправлюсь себе, хмурясь,

невесёлым ночным снегом,

огоньками слепых улиц -

и в густой тишине странствий

встречу то, чего нет больше -

и, пожалуй, скажу: здравствуй!

И