Клюев Евгений Васильевич
«Зелёная земля»

приводимая в движенье головы его толчками.

Ей никак не удаётся опустить вторую ногу

рядом с первою ногою – и она напоминает,

стало быть, юлу – не столько обстоятельным вращеньем,

сколько жестяным жужжаньем, совершенно нестерпимым…

Но, должно быть, балерине ничего не остаётся,

кроме этого жужжанья, потому что рядом с нею

происходят обороты

отхватить вторую ногу этой самой балерины

в тот момент, когда плясунья – позабывши про опасность,

или попросту устало, или попросту беспечно -

станет ногу опускать.

IV

А она не опускает… ах какая молодчина

золотая балерина с жестяным своим жужжаньем!

Балерина понимает: от неё сейчас зависит,

чтобы

(ибо поднятой ногою золотая балерина

постоянно задевает

И пила не дремлет тоже, но вращением приводит

в действие

потому что эта лопасть, словно некая лопата,

неустанно подгребает

не со свежими грибами, а с пластмассовыми вовсе,

и погаными к тому же, ибо это мухоморы…

Их приклеили к корзинке, а корзинку на резинке

привязали к

наподобье грязной пакли треплются при содроганьях

замусоленного тела – до которого нет дела

абсолютно никому.

V

Кроме

ко всему, что происходит, и болтающейся вольно,

собственно, куда захочет, собственно, куда угодно -

совершенно не вдаваясь ни в какие переклички),

потому что только бубен, только полоумный бубен

отвечая на удары замусоленного тела,

держит эту эстафету, как за хвостик кошка мышку…

Это бубен с пёстрой лентой продолжает передачу

праздной силы – дальше, дальше… и кому теперь? –

то есть даже не лошадке: просто палке, на которой

все мы, помнится, скакали-никуда-не-прискакали, -

просто палке с сивой гривой, через час по чайной ложке

заливающейся ржаньем (ржаньем, стало быть, нечастым,

но достаточно несчастным и достаточно утробным)

и пугающей пространство очень резким, очень дробным,

очень быстрым «иго-го».

VI

При лошадке есть

и не то что при лошадке, а довольно суверенно:

как бы даже неизвестно, почему мелькают спицы

(вероятно, им не спится или